Демид
Стимульнул мастеров двойной оплатой, и мебель собрали в тот же день. Потом мы с Катей и Ниной до глубокой ночи сотворяли в комнате уют. Не ожидал, что малышка в шесть лет такая хозяйственная. Она, прыгая обезьянкой с пола на стул, сама развесила одежду по вешалкам и показала нам с Ниной, как лучше хранить вещи:
– Футболки складывать запара. А вот скрутить в трубочку – нет проблем. И рядками в ящики. – Катя перекладывает разноцветные трубочки из одежды из чемодана в шкаф.
– Ух ты, как здорово, а я мучаюсь рукав к плечу, вороток посередине. – Нина делает узелок и обрезает нитку. – Демид, держи! Готов балдахин.
– Если хочешь, пап, я твои вещи тоже сложу. Завтра, – зевает Катя. – Только сначала маму навестим.
– Да я уже привык, когда рубашки «рукав к плечу», – подмигиваю Нине и забираюсь на стремянку. Надеваю кольцо с балдахином на крюк над кроватью. – Но в ящике с футболками можешь покомандовать. Всё, ваше высочество, готово королевское ложе.
Катя хлопает крышкой чемодана и, с разбега запрыгнув на кровать, распластывается морской звездой. Довольная моська сияет:
– Сфоткай меня! Маме пошлю.
У меня уже, наверное, гигабайт Катиных фоток. Не могу остановиться и весь день снимаю: Катя кормит тигра, Катя ест клубнику, Катя смеётся, Катя строит рожицы, Катя в шпагате, в прыжке, у фонтана, у дома, в машине, на одной руке стоит у бассейна… Достаю телефон, делаю очередное фото и отправляю ей.
– Лови! И сразу чистить зубки и укладываться. Скоро зайду к тебе, – обвожу взглядом преобразившуюся комнату. Из скучного, похожего на гостиничный номер жилища вышел симпатичный будуар актрисы. На стенах в разнокалиберных рамках – яркие Катины фото на арене и со всевозможными зверями. Ребёнок жил цирком, но мечтал о доме. Захочет ли её мать остаться?
Сегодня Катя показала мне афишу, где Ева на фоне трёх тигров взирает на мир со знакомой мне ухмылкой. Я часто получал её в ответ на свои бесчисленные вопросы. Разговаривать с Евой было непросто, зато трахать эту дикую кошку – одно удовольствие. Для молодого парня половой вопрос на первом месте, потому я особо не заморачивался душевными терзаниями страстной любовницы. Наш первый раз определил наши дальнейшие отношения: я брал, она давала. В самых неожиданных местах. Даже на строительном кране. Мне всегда мало. Перемкнуло на Еве так, что воздуха без неё не хватало. Стоило нам встретиться, как от одного ощущения её тепла в штанах начинало дымиться.
***
В тот день я застал Еву в подвале на старом пуховике в короткой клетчатой юбке и маечке на голое тело.
– Смотри какие хорошенькие! – промурлыкала Ева, докармливая полусонного котёнка.
Но я смотрел не на котят, а на аппетитные грудки под майкой Евы. На улице моросил занудный летний дождь. Казалось, что зябкая подвальная сырость испаряется, касаясь моей раскалённой кожи.
– Хорошенькие, – облизнулся я, снимая куртку, – так и хочется потискать.
– Потискай, – усмехнулась Ева. – Садись.
Бросил куртку и плюхнулся рядом. Близость дурманила и волновала предвкушением. Ева повернулась и протянула мне котёнка. Меня накрыла волна потревоженного воздуха, полная запахов. И среди них манящий аромат желания. Я кивнул на коробку с грелкой.
– Положи туда. Поговорить надо, – голос сорвался на хрип.
– Ты же хотел потискать. Ну ладно. – Ева поцеловала котёнка в макушку и отправила спать к его мохнатым родственникам.
– Люблю тебя. С первого дня, – выпалил я без обиняков. Жар ударил в голову, выжигая остатки терпения. Мосты сожжены, теперь можно всё!
– Это возрастное, – Ева откинулась на спину, упёршись локтями в пол, и вытянула ноги. – Видела маму твою сегодня. Милейшая женщина.
– Возраст… Мама… – Я стянул лямку с худенького плеча Евы.
– Но-но, полегче!
Ева попыталась встать, но я рывком уложил её назад.
– Помнишь, на набережной? Целовались. Тебе же понравилось.
– Ну да, – она ошарашенно уставилась на меня. – Но ты же не собираешься здесь, сейчас, – Ева беспомощно оглянулась, и у меня окончательно упала планка.
– Именно здесь и сейчас!
Я навалился на неё, прижал запястья к пуховику и взял в плен возмущённо открытый рот. На секунду замер и принялся вылизывать его, как кот крынку из-под сметаны. Ева, как и в первый раз, испуганно замерла, но теперь её напряжённая неподвижность распаляла меня ещё больше. Эта трепетная невинность в моей власти! Я уже не целовал, а завоёвывал нежный девичий ротик. Наигравшись с губами, я задрал её майку. Ева дрожала всем телом и поскуливала. Она попыталась оттолкнуть меня, когда я расстегнул джинсы и навис над ней.
– Ты же хочешь, Ева. – Моя рука бессовестно лапала любимую девчонку, сдвинув кружевной лоскут под юбкой. – И я хочу.
Глаза Евы почернели, а лицо исказила презрительная гримаса.
– Вам всем только этого и надо.
– Неправда, мне нужна ты целиком. Полностью.
– Пусти. Не выйдет у нас ничего.
– Выйдет… И войдёт. – пальцы вовсю гуляли по нежному лону. – Только расслабься. Какая ты мокрая.
Ева упёрлась руками мне в плечи, а я лёг на неё и рванул вперёд. Ева вскрикнула, но я снова заткнул ей рот поцелуем. Она пыталась освободиться, но лишь расцарапала мне спину. Не в силах сдерживаться, я с рычанием завершил начатое и замер, точно парализованный. В чувство меня привели тихие всхлипывания.
– Солнце, ты чего? – я провёл языком по солёной Евиной щеке.
– Слезь с меня, дурак!
– Не слезу. И я не дурак!
– Значит, я дура! – Ева лежала подо мной, согнув ноги и утирала лицо ладонями.
– И ты не дура. – Моё естество вернулось в боевую готовность. Теперь я не спешил. Ласкал мою сладкую девочку. – Хочешь, поедем заявление в загс подадим?
– А ты меня спросил? – колюче спросила Ева. – Хочу я замуж?
Я замер и упёрся лбом в её влажный от пота лоб:
– А разве нет?